Мы живём в Чистом небе с 2012 года, уже 8 лет. Ехали мы сюда с простыми, довольно наивными мыслями: жить на природе, в спокойной и здоровой обстановке, среди единомышленников. Вот так просто, без конкретных требований, весело и беззаботно.
Позже пришло понимание того, что сообщество само себя не построит, зачем оно вообще нужно, что ещё за устойчивость, какое место во всём этом занимают экопоселения, в частности российские. Про поселения я напишу отдельно, а здесь хочу зафиксировать своё видение будущего села. Экопоселения, практически все, находятся в селе и их это видение касается полностью.
Общее видение
Будущего у села в нынешнем виде нет. Село в том виде, в каком оно есть в нашей Псковской области, не нужно ни людям, ни государству. В его существовании нет смысла, у него нет будущего. Село ничего не производит, не может себя содержать и полностью зависит от государственной поддержки. Село стареет и вымирает.
Вымирание займёт пару десятков лет, и останутся огромные пустые территории, на которых будут существовать агрохолдинги, лесозаготовительная техника и рекреационные зоны для горожан. Найдётся место и для идейных общин, вроде экопоселений, которые готовы будут существовать максимально самодостаточно — если они будут.
Почему село вымирает
Это объективный процесс, обусловленный глобализацией и ростом производительности труда. Сельское хозяйство, за счёт которого село жило с революции 1917 года, стало промышленностью, почти полностью автоматизировано и не создаёт рабочих мест. Всю продукцию, которую когда-то производил наш Себежский и любой другой район, сейчас производит агрохолдинг с несколькими десятками механизаторов и администраторов. Люди как рабочая сила на селе массово больше не нужны, занять их нечем. (Даже если запретить агрохолдинги и занять всех людей органическим сельским хозяйством — всё равно их слишком много.) Сами себя занять и обеспечить будущее своим детям в деревне люди не могут или не хотят.
Государство из села уходит. По всей стране идёт укрупнение муниципалитетов, местную власть стягивают в районные и областные центры. Власть отдаляется от людей. Государство официально взяло курс на агломерации в качестве стратегии пространственного развития — развития сельских территорий в плане нет. Причём, если субъектов федерации аж 85, то агломераций всего 40, из них крупных, перспективных — всего 20, то есть даже 3/4 субъектов не перспективны, не просто село. Псковской агломерации в стратегии, кстати, нет.
Государство не будет развивать территории, которые ничего не производят, стремительно стареют и вымирают. Обновлять инфраструктуру при том, что через 10-20 лет ею просто некому будет пользоваться, нет никакого смысла. Местные власти общаются с местными жителями, кормят их завтраками, но газ не приходит, асфальт новый не появляется, фапы и школы не строятся.
Государство не может создавать рабочие места, а люди массово не умеют или не хотят. Они не видят будущего для своих детей в деревне или даже в райцентре. Соответственно, ни у деревни, ни у райцентра нет будущего, кроме обслуживания инфраструктурных объектов государственной важности, если они есть. Всё остальное — пассивы, подлежащие списанию.
Это всё хорошо видно на примере нашего района. В наше сельское поселение, до 2010 года состоявшее из 5 волостей, входит 157 деревень с общим населением около 2000 человек. Из производства есть две лесопилки, работающие на экспорт, и один колхоз. Больше нет ни одного производства, создающего хотя бы 10 рабочих мест. Основные рабочие места — это две колонии и одна таможня. Детей нет; в ближайших к нам деревнях, с общим населением около 250 человек, за всё время я видел всего несколько постоянно проживающих детей, часть из них сейчас уже живёт в райцентре. Район сокращается в среднем на 400 человек в год, и при таких темпах его хватит на 47 лет, хотя основная масса населения — старики, которые, я думаю, проживут не больше 10 лет.
Я не уверен, что во всём этом есть вина государства. В условиях глобализации, механизации и автоматизации всего производства, придумать рабочие места, кроме как в сфере обслуживания, довольно сложно. В любом случае, во Пскове, Москве или Питере их будет больше, платить будут лучше, а образования, социализации, развлечений и прочего комфорта в провинции никогда столько не будет. Провинция становится сознательным выбором для тех, кому важнее спокойствие и чистый воздух. Таких единицы. Может, на 1-2 деревни, но никак не на 157.
Что это значит для экопоселений
Для экопоселений, родовых поселений и прочих «поселений нового типа» это значит, что надо готовиться к автономному существованию. К тому, что от государства останутся налоги, может быть — дороги, электричество и связь. Остальное, в перспективе, придётся добывать самим. Безопасность, работу, образование, медицину, общение, товары первой необходимости — всё. За гречкой, мукой и стройматериалами рано или поздно придётся слать газель в областной центр. Нужна полноценная локальная экономика, потому что содержание дорог, образовательного центра и ЛЭП не решается подножным кормом и сокращением потребления.
Работы за пределами поселения не будет. Сейчас в нашем поселении есть несколько удалёнщиков, несколько пенсионеров, и заметное количество людей, которые живут случайными заработками. Заработки вне поселения, но в пределах района, исчезнут вместе с его населением. Ездить на вахту через 20 лет никто уже не сможет. Удалёнка, со всеми этими нанотехнологиями и нейросетями, тоже может сильно просесть — хотя, по последним данным за март 2020 года, удалённая работа может стать более массовой.
Приток свежей крови в поселения сильно сократится. При развитии агломераций людям, желающим жить на природе, достаточно будет отъехать на пару десятков километров от города. Ближайшие к городам деревни будут расти и превращаться в спальные районы, и просто ради жизни на природе в глушь никто не поедет. При том, что существующие поселения по тенденциям, а главное — по стопроцентному отъезду детей, ничем не отличаются от остальных деревень, отсутствие новых переселенцев будет означать вымирание. И эту проблему надо как-то решать, чем-то привлекать новых жителей.
Этой ситуации можно найти применение. Например, развивать туризм. Домиков в деревне не станет, ехать на лето станет некуда. Владельцы одиночных гостевых домов, я думаю, тоже не готовы будут воевать с ветряными мельницами и поедут в город. Организованный сельский туризм у нас в целом отсутствует, и вряд ли его станут насаждать сверху. Развивать его можно условно с нуля, и условно бесконечно.
Выводы
Надо, конечно, нацеливаться на автономное существование, на устойчивость поселения. И работать над этим надо уже сейчас, потому что через 10 лет будет поздно: дети убегут, а новых уже будет не нарожать. Само по себе ничего не сделается. У нас в поселении наметились какие-то подвижки в эту сторону, но пока рано говорить не то, что о результатах, а даже о том, что большинство хотя бы понимает проблему.
К сожалению, какого-то опыта в этой области в России нет. Чтобы какие-то другие поселения над этим серьёзно работали — мне неизвестно. Западные поселения устроены принципиально иначе и их опыт не сильно применим, хотя они и не сильно успешнее наших. Готовой методички ни у кого нет.
Как-то так.